Так, давайте-ка, в целях нахождения отгадки, почитаем книжку и сопоставим высказывания людей сведущих в этой области, коих насчитывается аж трое. Это Слэгхорн, Дамблдор и неизвестный автор
«Секретов самых темных искусств», точку зрения которого выражает Гермиона. Ни один из них, конечно, не даст нам прямого ответа на наш вопрос, но сопоставив их мнения, можно выстроить вполне себе теорию.
Часть первая. Теория как основа практики. Итак, шестнадцатилетний Том Реддл, начитавшись упомянутой книжки и глубоко заинтересовавшись изложенным, счел в то же время автора мелкомасштабной фигурой, поскольку тот вел речь лишь об одном единственном хоркруксе. Не зная, кто бы подошел на эту роль лучше, Том идет на консультацию к Горацию. Впрочем, я думаю, шел он не в надежде услышать точный ответ – Том хорошо знал всё из той же книжки, а может и из других каких, (но, безусловно, информацию он собирал из нескольких пособий) что больше чем один хоркрукс никто их темных магов не создавал, и Гораций вряд ли просветит его на счет того, на каком числе лучше остановиться. Нет. Шел он к профессору с одной единственной целью – узнать мнение, безусловно, квалифицированное (ибо Том действительно не сомневался в глубоких знаниях Слэгхорна, хоть и считал его простофилей как человека), по поводу того, а можно ли в принципе разорвать свою душу более чем на два куска, иными словами, не умрет ли при этом волшебник... вернее сказать не утратит ли он свой физический облик, в котором пребывал до создания второго хоркрукса… Это всё, что его интересует – утрата физического облика. Утрата человечности в смысле духовной сущности не смущает его ни в коей мере.
И думается мне, ответ на свой вопрос он получает. Опять же, Слэгхорн не говорит прямо – да и не может сказать – но среди его воплей Том слышит, что прямой опасности для его физической оболочки нет:
«Мерлинова борода, Том! — взвизгнул Слэгхорн. — Семь! Да ведь думать об одном убийстве уже плохо! Да и в любом случае… разделять душу уже плохо… а разорвать на семь кусков!» То есть в ответе Горация звучит лишь мало интересующее Тома предостережение, что такое душераздирательство губительно собственно только для души, но не для тела – а это главное. Убийство – это плохо, душу разрывать – плохо… какая ерунда… Тело Тома не раздерет на эти же семь, а может и больше кусков – вот что важно, а на душу плевать. У Тома все наоборот: не тело для души, а душа для тела. Короче, можно действовать.
Дальше послушаем Дамблдора. Он, в принципе, подтверждает нашу догадку:
«Ты слышал Волдеморта, ему особо хотелось узнать у Горация, что, по его мнению, случится с волшебником, создавшим более одного хоркрукса; что случится с волшебником, который так решительно настроен избежать смерти, что готов убивать много раз... Он не нашёл ответа ни в одной книге. Насколько мне известно — и насколько, я уверен, было известно Волдеморту — ещё ни один волшебник не разрывал свою душу более, чем надвое…»То есть Том, разумеется, прежде чем лезть к преподавателю, даже который считает тебя любимчиком, должен был переворошить всю библиотеку – и он это сделал, а весь его диалог, который он вел непосредственно до вопроса о цифре 7 – не более чем умелая маскировка своих знаний… которые сводятся к следующему: что бы создать хоркрукс необходимо:
а) убийство;
б) соответствующее заклинание, выражающее соответствующее намерение;
в) определенный материальный объект.
Гораций дополняет этот список еще одним пунктом:
г) хоркруксов может быть неопределенное количество, было бы желание.
Вау, думает Том, все кругом дураки, а я мегакрут – додумался до такого, до чего еще никто не догадался – теперь я знаю всё.
На самом деле нет и этот перечень имеет продолжение. Но вывод, который мы должны сделать из всего изложенного сейчас, и который проглядел Том, состоит в следующем – ни на уровне теории, ни на уровне практики ни одному волшебнику не известны
все, я подчеркиваю, все последствия разрыва души более чем на два куска и случиться может всё, что угодно. Но Тому знать все последствия и не надо – ему важно одно. Какое – я сказал.
Часть вторая. Практика как основа теории. Обратимся теперь к разговору Дамблдора и Гарри на вокзале. Профессор по интересующему нас вопросу не многословен, но определенную ясность всё же вносит:
«Ты был седьмым хоркрусом, Гарри, хоркруксом, который он никогда не хотел создавать. Он настолько повредил свою душу, что она разделилась на части, когда он совершил тот акт немыслимого зла – убил твоих родителей и попытался убить ребёнка. Но когда он сбегал из той комнаты, он унёс с собой гораздо меньше, чем думал. Он оставил не только тело. Он запер часть себя в тебе, жертве, которая выжила…»То есть, что значит не хотел создавать? Хотел, но не в такой форме и не таким образом. Однако поскольку создать хоркрукс может только тот, кто совершает убийство – вывод остается один: при определенных условиях заклинание из вышеуказанной цепочки можно исключить, ограничиваясь лишь намерением создать хоркрукс и убийством. Вот этот пункт "д".
Так что же это за условия такие? Самое интересное, что в книге, которую держала в руках Гермиона и которую в свое время читал Том, одно из них указано:
«Книга предупреждает о том, какой нестабильной станет оставшаяся часть своей души, если разорвать её, и то при создании только одного Хоркрукса…»Вот, видимо это - ключевой момент – нестабильность души после создания первого хоркуркса, ее неустойчивость и приобретаемая склонность к дальнейшему разрыванию по мере деградации личности в сторону зла. Думаю, это и имел ввиду Дамблдор, говоря
«Он настолько повредил свою душу, что она разделилась на части…»То есть самопроизвольно, но при наступлении особых обстоятельств:
а) наличие состояния неустойчивости души, обусловленное уже созданными хоркруксами (причем, чем больше, тем душа нестабильнее, а у Вол-де-Морта их уже 5 (! sic) насчитывалось);
б) желание создать очередной хоркрукс;
в) убийство.
Я думаю, что третий пункт также имеет свои особенности – Дамблдор ведь не зря подчеркивает, что Вол-де-Морт совершил акт
немыслимого зла – а именно в желании создать хоркрукс убил не одного человека, а двух, а хотел еще и третьего – и всё для одного хоркрукса.
Иными словами, после всего содеянного и при желании создать шестой хоркрукс на основании смерти Гарри произошло очередное разрывание остатка души Вол-де-Морта, но самопроизвольное. Но почему же именно Гарри стал хоркруксом? Я думаю потому, что сам Вол-де-Морт к моменту убийства еще не выбрал тот предмет, в который он хотел поместить осколок своей души и в силу этого обстоятельства оторвавшийся кусочек души вселился именно в живого человека, чья смерть должна была послужить основой для создания хоркрукса. Если бы Темный Лорд что-то присмотрел себе по дороге, вероятно, история повернулась бы иначе. Получается, что выпущенная по Гарри Авада, помимо той роли, которую она должна была сыграть не будь щита Лили, сыграла еще и роль в "выборе" носителя осколка души и роль заклинания для создания хоркрукса при наличии тех условий, о которых я говорил
Но по сути-то всё закономерно и не требует каких бы то ни было «если»: тебя предупреждали, что последствия таких действий не известны в полной мере никому – ты не послушал и решил поиграться с тончайшими и глубочайшими законами магии в своих интересах и по собственной глупости… Ради этого понасоздавал хоркруксов, посредством убийств, один из них, вполне объяснимо, получился непроизвольным и живым, и что ж удивительного, что именно он отправил тебя туда, куда ты больше всего боялся попасть, поскольку желает отомстить за смерть своих родителей, которая послужила основой для самопроизвольного разделения души. Практика, вызванная пренебрежением неизвестностью последствий предпринятых шагов, создала новую теорию, и остается только восхищаться хладнокровием Дамблдора, который, зная эту теорию, пожалуй, один во всем мире целиком, так как видит перед собой доказательство ее правоты, сидящее в очках напротив, говорит Гарри такие слова:
«Ну, это нежелательно, — сказал Дамблдор, — поскольку доверить часть своей души чему-то, что способно само думать и двигаться — дело явно очень рискованное…» Как и любая верная теория - она необычайно красива, поскольку описывает гармонию
Несмотря на полную неподвижность холодного воздуха вокруг, чёрный занавес продолжал мягко колыхаться, точно колеблемый лёгким ветерком...
Рихтер 16 май 2011, 21:28 
